Академик Р.Нигматулин выступил на научной сессии Общего собрания Российской академии наук "Научно-технологический прогноз - важнейший элемент стратегии развития России".
17 декабря 2008 года в дискуссии по вопросам, которые обозначены в повестке дня научной сессии, выступил академик Нигматулин Роберт Искандерович.
Р.И. НИГМАТУЛИН
Действительно, нынешняя сессия, по-моему, производит очень сильное впечатление.
Хотя я привык слушать каждую неделю на заседаниях Президиума доклады наших выдающихся ученых, но, подчеркиваю, что сегодняшняя сессия, и доклады химиков, физиков и экономистов очень сильны и внушают оптимизм.
Я бы еще отметил доклад, который состоялся на нашем Отделении наук о Земле, академика Конторовича. Он сделал очень реалистичный, правдивый доклад о перспективах нашего нефтегазового сектора.
Я несколько слов хотел сказать об использовании океанских богатств.
Океан занимает 70 процентов поверхности Земли. Теплоемкость его в тысячу раз превышает теплоемкость атмосферы. Содержание углекислого газа в 50 раз выше, чем в атмосфере. Поэтому дыхание океана очень сильно сказывается на климате, поэтому изучение межфазового взаимодействия между океаном и атмосферой имеет решающее значение для климата и, в частности, для обсуждаемой сейчас очень активно проблемы потепления.
Но океан открывает и огромные перспективы минеральных и пищевых ресурсов, в частности, в первую очередь, это нефтегазовый сектор.
Все говорят о шельфе. Представления, которые разрабатывают сотрудники академика Лисицына Александра Петровича, который был недавно награжден премией «Триумф», показывают, что основные массы углеводородов, которые находятся на Земле, сосредоточены даже не на шельфе, а на материковых склонах, которые более крутые, чем шельф.
Там, на глубинах один-два километра, на склонах происходят поперечные циркуляционные течения, которые вызывают особые седиментационные процессы, в том числе биологического вещества. В результате образуются многокилометровые слои, содержащие условия для производства углеводородов. Именно там происходит основное накопление. И путь к этим залежам лежит через морское бурение.
К сожалению, Россия не обладает ни одним судном для такого морского глубоководного бурения. И, в частности, спасибо Николаю Павловичу Лаверову, который убедил компетентные органы в том, что хотя бы нам надо вступить в международную программу бурения, естественно, платя за это несколько миллионов долларов в год.
Кстати, Япония и США (а скоро к ним присоединится и Германия, - даже Германия!) имеют уже такие исследовательские судна. А Германия строит судно «Аврора-Бореалис» стоимостью 0,5 млрд. евро.
Вот какие ресурсы требуются для освоения океана.
Поэтому вместе с битумом и газогидратами, черными сланцами океанская нефть обеспечит потребности человечества углеводородами на многие, многие сотни лет. Но это, я подчеркиваю, это тоже высокие технологии.
Высокие технологии - это не только нанотехнологии. Это добыча тяжелой руды, тяжелых ресурсов, которая требует вклада не только рабочих и инженеров, но и вклада и разработок самых лучших умов России.
Реализация всех этих научных достижений, которые мы сейчас обсуждаем, зависит и от природных ограничений и, самое главное, от социально-экономических условий, от нынешнего состояния.
Вчера очень верно Жорес Иванович Алферов отметил причину успеха нашего гигантского мега проекта создания атомного оружия. Как отметил Жорес Иванович, это кадры.
Я напомню, уважаемые коллеги, что в 1943 году, когда начинался проект, Владимиру Ивановичу Вернадскому было 70 лет. Он был моложе, чем средний возраст наших академиков. Абраму Федоровичу Иоффе было 63 года. По нынешним масштабам это молодой академик. Курчатову было 40 лет, Зельдовичу - 29 лет.
Я верю, что сейчас, на нашем Собрании, есть люди масштаба Вернадского и Иоффе. Но нет курчатовых и нет зельдовичей. Эти люди, эти таланты вытеснены из нашей среды. И они сейчас занимаются в банках, торговле и в других сферах.
Средмаш: Малышев, Славский, Банников и другие. Это люди - герои. Они отдавали свои жизни, болели за Отечество, хотя страдали часто от гнева высшего руководства. Сейчас все это понимают, что таких министров даже близко в России нет.
Промышленность. В России привыкли говорить об экономическом росте после 1999 года. Я лично считаю, что, на самом деле это время потерянных возможностей, потому что мы потеряли машиностроение, мы потеряли авиастроение, потому что мы едва-едва производим четыре-пять самолетов (а производили 125), радиопромышленность, телевизоры, лекарства и т.д. И привыкли радоваться превышению экспорта.
У нас экспорт 350 миллиардов (это гигантская цифра!) и всего лишь 200 импорт. 92 %, почти всё из этого экспорта - это только нефть, газ, нефтепродукты, удобрения, драгоценные камни, древесина, целлюлоза. И только эти сырьевые товары, по выражению академика Некипелова, выдерживают экзамен мирового рынка. А все остальное, даже оборонка, которой 2,5 % в нашем экспорте, важно не столько само по себе, а просто потому, чтобы эта оборонка выжила, потому что свое от производства оборонки к нам в армию не поступает.
Сейчас в два раза упали все цены, потому что спрос на мировом рынке на эти наши экспортные товары упал. Академик Ивантер говорил, что в ноябре спад - 8,4 %. Но уже оценка в этой же газете «Коммерсант», что в декабре будет 19 %. Это уже очень серьезно, это грозит безработицей.
Сейчас самое ужасное, что, так как мы не имеем своего собственного технологического производства, длительность кризиса, который будет в России, абсолютно совпадает с длительностью кризиса на Западе. Мы уже ничего в этом смысле сделать не можем.
Уровень руководства в нашей промышленности иллюстрируется руководством в энергетике. Потому что из всего того, что Россия производит для своего собственного народа, это один из важных компонентов. Это электричество, это мы сами производим. Чтобы в Москве подключиться к электросетям, нужно заплатить за каждый киловатт 4 тысячи долларов. Факт подключения электрической лампочки в сто раз дороже, чем сама электрическая лампочка.
Как будет развиваться в этом смысле бизнес? Мы уже платим за киловатт-час два рубля. И уже на следующий год на 10 % это будет дорожать. Весь мир, для того чтобы интенсифицировать производство, повысить конкурентоспособность, наоборот, понижает эту стоимость.
Цены на строительство новых мощностей в России в полтора-три раза выше, чем в мире. То есть, это растратная экономика, без контроля за издержками, а вообще одна из главных задач правительства - следить за издержками естественных монополий. Академик Ивантер говорил, что себестоимость нефти с транспортом 15 долларов за баррель. Мы говорим, что нефть подешевела, так она же сейчас около 40, то есть все рано очень прибыльная. Но, к сожалению, мы понимаем, что прибыль не идет на те новые технологии, о которых мы говорим.
Завершить я хотел следующей мыслью. Всем известный Александр Зиновьев сказал очень верную мысль: необходимо беспощадное понимание реальности, каким бы ужасающим оно ни было, иначе нас просто исключат из истории.
Но я верю, как и все мы. И вчера Б.Н. Кузыком была приведена очень хорошая фраза: не было случая, чтобы Россия своих сил не возобновила. Я тоже верю, но думаю, что в этом беспощадном понимании реальности наша Академия должна найти приемлемые способы развенчания иллюзий, особенно в руководстве страны. Я подчеркиваю - приемлемые. Мы не политическая партия. Эти способы необходимо найти. Спасибо. (Аплодисменты).